Сорокин Владимир Георгиевич

Лед

Сорокин Владимир Георгиевич, 2002

Я помню всё: лица сестёр и братьев, их голоса, их глаза, их сердца, учащие моё сердце сокровенным словам. Помню... Появлялись новые голубоглазые и русоволосые, чьи сердца разбудил ледяной молот, они вливались в наше братство, узнавали радость пробуждения, плакали слезами сердечного раскаянья, открывали божественный язык сердец, заменяя опытных и зрелых, тех, кто до конца познал все 23 слова. Подробнее

Собрание сочинений (количество томов: 3)

Сорокин Владимир Георгиевич, 2002

Том 1-й: Норма. Очередь. Первый субботник. Месяц в Дахау. Том 2-й: Тридцатая любовь Марины. «Роман». Сердца четырех. Том 3-й: Голубое сало. Пир. Лед. Подробнее

День опричника

Сорокин Владимир Георгиевич, 2008

Супротивных много, это верно. Как только восстала Россия из пепла Серого, как только осознала себя, как только шестнадцать лет назад заложил государев батюшка Николай Платонович первый камень в фундамент Западной Стены, как только стали мы отгораживаться от чуждого извне, от бесовского изнутри — так и полезли супротивные из всех щелей, аки сколопендрие зловредное. Истинно — великая идея порождает и великое сопротивление ей. Всегда были враги у государства нашего, внешние и внутренние, но никогда так яростно не обострялась борьба с ними, как в период Возражения Святой Руси. Подробнее

Лошадиный суп

Сорокин Владимир Георгиевич, 2007

Как началось? Просто, как и все неизбежное. 1980 год, июль, поезд «Симферополь-Москва», 12.35, переполненный вагон-ресторан, пятна томатного соуса на перекрахмаленной скатерти, забытые кем-то спички «Львiв», сигаретный пепел, позвякивание бутылки «Нарзана» в металлическом кольце у окна, колеблющаяся занавеска, гиперболоиды густых солнечных лучей, Олино предплечье со следами облезающего загара, полинявший Володин батник, Виткино джинсовое платье с двумя вышитыми маковыми головками... Издание иллюстрировано. Художник — Ярослав Шварцштейн. Подробнее

Голубое сало

Сорокин Владимир Георгиевич, 2008

Книга, которую критики сравнивали с лучшими произведениями Жана Жене и Уильяма Берроуза! Роман — скандал. Роман — сенсация. Произведение, которое принесло Владимиру Сорокину статус «живого классика» современной нонконформистской прозы. Поразительная фантасмагория образов... Криминальная мистерия любви и смерти, написанная на потрясающем «новоязе» антиутопической компьютерной эры. Этот роман может возмущать или завораживать... Подробнее

Голубое сало

Сорокин Владимир Георгиевич, 2008

Книга, которую критики сравнивали с лучшими произведениями Жана Жене и Уильяма Берроуза! Роман — скандал. Роман — сенсация. Произведение, которое принесло Владимиру Сорокину статус «живого классика» современной нонконформистской прозы. Поразительная фантасмагория образов... Криминальная мистерия любви и смерти, написанная на потрясающем «новоязе» антиутопической компьютерной эры. Этот роман может возмущать или завораживать... Подробнее

Заплыв

Сорокин Владимир Георгиевич, 2008

Остроумные и злые антиутопии… Изысканный и смешной сюрреализм и забавный, колоритный гиперреализм. Философские прозрения и великолепные игры на стилистическом, сюжетном и языковом уровне. Это — повести и рассказы Владимира Сорокина, легенды отечественной нонконформистской прозы, одного из самых скандальных и талантливых писателей нашего времени, сумевшего сказать новое слово в русскоязычном постмодернизме. Подробнее

Заплыв

Сорокин Владимир Георгиевич, 2008

Остроумные и злые антиутопии… Изысканный и смешной сюрреализм и забавный, колоритный гиперреализм. Философские прозрения и великолепные игры на стилистическом, сюжетном и языковом уровне. Это — повести и рассказы Владимира Сорокина, легенды отечественной нонконформистской прозы, одного из самых скандальных и талантливых писателей нашего времени, сумевшего сказать новое слово в русскоязычном постмодернизме. Подробнее

Сердца четырех

Сорокин Владимир Георгиевич, 2011

»...Добежав до конца, Ольга распахнула торцевую дверь и оказалась в большом зале для заседаний. Стекла в широких окнах были выбиты, сугробы покрывали ряды гнилых кресел. Увязая по колени в снегу, Ольга пробежала по проходу, вспрыгнула на подиум, перемахнула через провалившийся стол с клочьями истлевшего красного сукна и встала на массивный мраморный бюст Ленина. Скоба вбежал, дал очередь веером, Ольга дважды выстрелила из-за ленинского плеча: первая пуля срикошетила от пулемета Скобы, вторая попала ему в правое бедро. Он закричал, бросился в сугроб, привстал и открыл огонь. Мраморные осколки полетели от бюста, Ольга бросилась на пол, проползла до развалившегося рояля, стала целиться, но прямо перед ней из гнилых обломков вывалилась огромная, бугристая крыса с коротким, необыкновенно толстым хвостом, тяжело прыгнула с подиума и не торопясь побежала. Ольга вскочила и, визжа, стреляла в крысу до тех пор, пока пистолет не щелкнул, выбросив ствол...» Подробнее

Сердца четырех

Сорокин Владимир Георгиевич, 2011

»...Добежав до конца, Ольга распахнула торцевую дверь и оказалась в большом зале для заседаний. Стекла в широких окнах были выбиты, сугробы покрывали ряды гнилых кресел. Увязая по колени в снегу, Ольга пробежала по проходу, вспрыгнула на подиум, перемахнула через провалившийся стол с клочьями истлевшего красного сукна и встала на массивный мраморный бюст Ленина. Скоба вбежал, дал очередь веером, Ольга дважды выстрелила из-за ленинского плеча: первая пуля срикошетила от пулемета Скобы, вторая попала ему в правое бедро. Он закричал, бросился в сугроб, привстал и открыл огонь. Мраморные осколки полетели от бюста, Ольга бросилась на пол, проползла до развалившегося рояля, стала целиться, но прямо перед ней из гнилых обломков вывалилась огромная, бугристая крыса с коротким, необыкновенно толстым хвостом, тяжело прыгнула с подиума и не торопясь побежала. Ольга вскочила и, визжа, стреляла в крысу до тех пор, пока пистолет не щелкнул, выбросив ствол...» Подробнее

Тридцатая любовь Марины

Сорокин Владимир Георгиевич, 2008

...После седьмого оргазма Сашенька долго плакала у Марины на коленях. К одиннадцатому шли долго и упорно, словно советские альпинисты на Эверест, достигнув вершины, радостно и облегченно плакали, по-сестрински целовались в раскрасневшиеся щеки, заботливо укрывали друг дружку, бормотали детские нежности, рассказывали о наболевшем, клялись в верности и любви, ругали мужчин и советскую власть, снова целовались, делились прошлыми воспоминаниями, снова клялись, снова укрывали, снова целовались, снова клялись и засыпали, засыпали, засыпали... Подробнее

Тридцатая любовь Марины

Сорокин Владимир Георгиевич, 2008

...После седьмого оргазма Сашенька долго плакала у Марины на коленях. К одиннадцатому шли долго и упорно, словно советские альпинисты на Эверест, достигнув вершины, радостно и облегченно плакали, по-сестрински целовались в раскрасневшиеся щеки, заботливо укрывали друг дружку, бормотали детские нежности, рассказывали о наболевшем, клялись в верности и любви, ругали мужчин и советскую власть, снова целовались, делились прошлыми воспоминаниями, снова клялись, снова укрывали, снова целовались, снова клялись и засыпали, засыпали, засыпали... Подробнее

Норма

Сорокин Владимир Георгиевич, 2011

Роман «Норма» — одно из самых ярких и многогранных произведений мастера альтернативной прозы Владимира Сорокина. Постмодернизм в этом романе изысканно переплетается с реализмом, «ближнее ретро» — с кафкианскими сюрреалистическими мотивами, а увлекательный, почти детективный, основной сюжетный уровень — со множеством уровней глубинных, придающих роману «Норма» черты одновременно социально-сатирические, антиутопические и интеллектуально-игровые. Подробнее

Норма

Сорокин Владимир Георгиевич, 2011

Роман «Норма» — одно из самых ярких и многогранных произведений мастера альтернативной прозы Владимира Сорокина. Постмодернизм в этом романе изысканно переплетается с реализмом, «ближнее ретро» — с кафкианскими сюрреалистическими мотивами, а увлекательный, почти детективный, основной сюжетный уровень — со множеством уровней глубинных, придающих роману «Норма» черты одновременно социально-сатирические, антиутопические и интеллектуально-игровые. Подробнее

Москва

Сорокин Владимир Георгиевич, 2001

В сборник вошли рассказы Владимира Сорокина: — Эрос Москвы — Тридцатая любовь Марины — Москва Подробнее

Норма

Сорокин Владимир Георгиевич, 2002

В первой части книга представляет собой простое нанизывание новелл, связанных между собой общей темой, в начале не совсем понятной, но потом раскрывающейся во всей беспредельно шокирующей сорокинской откровенности. Дело в том, что во всех этих маленьких рассказиках в центре повествования — момент поедания гражданами СССР особого продукта, называемого нормой. Причем этот продукт поедается не всеми, а лишь избранными членами общества. Постепенно выясняется, что норма — это детские эксперименты, поставляемые государству детскими садами и расфасованные на фабриках. Смысл поедания нормы — это ритуальное причащение чему-то, что можно условно назвать принадлежностью к КПСС. Поедающий норму гражданин тем самым как бы уплачивает членские взносы в партийную кассу. Однако от рассказа к рассказу наблюдается определенная динамика. В начале норма поедается буднично, хоть и не без некоторой гордости, затем начинаются кулинарные ухищрения, направленные на то, чтобы отбить у нормы запах, наконец, появляются ростки «диссидентства», заключающиеся в тайном и карающемся законом выбрасывании нормы в реки и канавы. Это первая, наиболее простая, чисто памфлетная часть «Нормы» обрамляется прологом и эпилогом, содержание которых заключается в том, что в КГБ вызывают странного мальчика и заставляют его читать некую рукопись, по-видимому, сам роман Сорокина (это странная, хотя и явная аллюзия на эпизод в «Зеркале» Тарковского, когда подросток читает письмо Пушкина к Чаадаеву). Части со второй по шестую предельно разнообразят жанровое и формальное богатство этого произведения, уснащая его вставными новеллами, романом в письмах, стихами и советскими песнями, создавая пародию на интертекст. В последней части речь героев переходит в абракадабру, чем символизируется конец русского романа и всякого художественного письма вообще. Подробнее

Первый субботник

Сорокин Владимир Георгиевич, 2001

Сборник рассказов Владимира Сорокина. Подробнее

Очередь

Сорокин Владимир Георгиевич, 2002

Сборник рассказов. Подробнее

Голубое сало

Сорокин Владимир Георгиевич, 2002

Книга, которую критики сравнивали с лучшими произведения ми Жана Жене и Уильяма Берроуза! Роман — скандал. Роман — сенсация. Произведение, которое принесло Владимиру Сорокину статус «живого классика» современной нонконформистской прозы. Поразительная фантасмагория образов... Криминальная мистерия любви и смерти, написанная на потрясающем «новоязе» антиутопической компьютерной эры. Этот роман может возмущать или завораживать... Подробнее

Сердца четырех

Сорокин Владимир Георгиевич, 2001

Автор, наверное, не нуждается в представлении, а содержание таково: «Сердца четырех» и «Месяц в Дахау» — это проза, а «Dostoevsky-trip», «Пельмени» и “Hochzeitsreise” (по-немецки — свадебное путешествие) написаны как пьесы. Подробнее

Сорокин Владимир Георгиевич

Книги

Художественная литература

Фантастика

Детектив

Детская литература

Юмор. Комиксы.

Кулинария

Эротика и секс (18+)

Семья